О том, как В. И. Ленин любил музыку - Мария Львовна Гольденштейн

крупные педагоги, он высоко ценил народную песню, считал её важным помощником в воспитании. Он приложил много усилий, чтобы в народных школах обучали детей музыкальной грамоте, пению по нотам. В те времена ученикам полагалось учиться петь только молитвы. Иных учителей удивляло, почему это директор народных училищ Ульянов так настойчиво убеждает заниматься пением всерьёз и поощряет школы, где существуют хорошие хоры. В те годы, когда Илья Николаевич стоял во главе школьного дела в Симбирской губернии, во многих школах проводились настоящие музыкальные занятия, прекрасно пели хоры. Он и сам любил попеть в домашнем кругу; компания собиралась приятная, и песни выходили на славу. Для детей прогулки с отцом всегда были праздником. И петь с отцом они любили ещё потому, что он знал особенные песни, каких не услышишь нигде. «Далеко, далеко степь за Волгу ушла»,— протяжно затягивал Илья Николаевич, и дети подхватывали тоскливую песню про человека, которому «жизнь не в радость была» и он

Отчий дом покидал,

Расставался с семьёй

И за Волгой искал

Только воли одной…

Илья Николаевич Ульянов посвятил свою жизнь просвещению крестьянских детей, недавних крепостных. Он видел, как трудно живётся народу. Он высоко ценил стихи и песни, в которых высказывались народные думы о воле. Одной из любимых была «По духу братья мы с тобой» на стихи поэта А. Н. Плещеева. В студенческие годы Илья Николаевич певал её с товарищами по Казанскому университету.

Долгие годы считалось, что «По духу братья» сочинил поэт декабрист К. Ф. Рылеев. Может быть поэтому молодёжь с особенным чувством относилась к запретной песне.

А дети Ульяновы, хоть и не знали истории крамольной песни, горячо повторяли вслед за отцом:

По духу братья мы с тобой,

Мы в избавленье верим оба…

И будем мы питать до гроба

Вражду к бичам страны родной.

И дальше — песня звучала как призыв:

Когда ж ударит грозный час

И встанут спящие народы,—

Святое воинство свободы

В своих рядах увидит нас.

Не все ребята понимали её слова, но песня увлекала их, с ней в их сознание незаметно входили свобода, любовь к людям, ненависть к угнетателям. Даже Аня, старшая из детей, вначале не вникала в истинный смысл слов песни и как-то раз запела её громким голосом, уже не на дальней прогулке, а у себя во дворе. Мария Александровна услыхала, позвала дочку в комнаты и объяснила, что песня эта запрещённая, и если услышат её в доме директора народных училищ, то отцу придется плохо. Ане тогда было уже 13 лет. Она могла понять, что «бичи страны родной» это царь и его приближённые — угнетатели народа. Ей открылась теперь глубокая правда и сила любимой песни, а отец, сам передавший песню детям, стал ещё ближе и дороже.

В гимназии Володя быстро освоился и сдружился с товарищами. Кто бывал у него дома, начал понимать, почему Володя так тянется к музыке. Вскоре как-то само по себе вышло, что энергичному мальчику стали поручать организацию ученических концертов. Иногда их устраивали платными, в помощь самым бедным учащимся. Володя Ульянов интересно составлял программу. Он наперечёт знал все гимназические таланты, умел привлечь их к участию в концерте. Соученик В. И. Ленина по гимназии Д. Андреев припомнил интересный случай: шёл ученический вечер. Во втором отделении должен был петь хор с солистом. Но перед началом концерта пронёсся слух, что солист внезапно заболел. Прозвенел звонок и все поспешили в зал, а в антракте на эстраде появился Ульянов с товарищем. Они вывешивали объявление: «Вместо заболевшего выступит ученик седьмого класса Дмитрий Андреев». Увидев в объявлении своё имя, новоиспечённый солист пришел в ярость и набросился с кулаками на Ульянова — что это за самоуправство? Да он и не собирается петь без подготовки.

«Володя спокойно отстранил меня и сказал:

— Ты эти романсы знаешь?

— Знаю.

— Ты их пел на вечеринке?

— Пел.

— Ну, так и здесь споёшь!»

Диме Андрееву пришлось-таки спасать положение. Он выступил и, очевидно, спел так хорошо, что потом Ульянов пожимал ему руку и говорил с восторгом: «Ну, и молодец же ты, Димка! Тебе надо сделаться настоящим певцом, в этом твоё призвание!»

Видно Володя знал, что поступает правильно, что Андреев хорошо споёт, концерт не сорвётся и программа не пострадает от замены солиста.

В гимназии был хор. Им руководил ученик старшего класса Писарев. Ульянов редко показывался в хоре, потому что там больше занимались разучиванием церковных песнопений, а Володя рано простился с религией. Его увлекали другие песни.

Когда в классе стали проходить историю, он заинтересовался народными восстаниями: Симбирск связан с именами Пугачёва и Разина. В нынешнем Ульяновске на одном из домов по ул. Маркса прибита памятная доска; в этом доме в железной клетке содержался перед казнью схваченный царскими властями Пугачёв.

В юности Ленина, конечно, такой доски не было, но по городу ходили рассказы об этом. Говорили, будто сторонники Пугачева пытались спасти его и прорыли под этот дом подкоп для побега. Мальчики во главе с Володей Ульяновым сговорились найти подкоп. Это была очень рискованная затея: в доме жили гимназические надзиратели, и легко можно было попасться им на глаза. Гимназисты тайком раздобыли фонарь, лопату, собрали по домам свечные огарки, а Володя принес клубок толстых ниток, чтобы не заблудиться в извилинах подкопа. Долго и терпеливо бродили они в подвалах дома, высвечивали, рыли, выстукивали стены, но подкопа не обнаружили.

Мальчики выспрашивали у старожилов о Разине и Пугачёве, записывали легенды и песни о них. Уходили гурьбой на Свиягу или Волгу и там распевали песни волжской вольницы: «Вниз по матушке, по Волге», «Утёс Стеньки Разина» (любимую песню брата Саши). Пели и «Дубинушку», и песню на стихи Некрасова «Укажи мне такую обитель». Пели и другие песни из запрещённых сборников. Чья-то таинственная рука доставляла в гимназию эти крамольные песни. Однажды в умывальной обнаружили такую книжечку. В кабинет директора явился полицейский чин, и учеников вызвали на допрос поодиночке. Но виновника не нашли.

Директор гимназии замечал, что в гимназию проникают нежелательные идеи. Он собрал всех учеников и произнес грозную речь. «Бойтесь отрицательного направления»,— много раз повторял он. Старшеклассники молчали, а младшие любопытствовали: что это значит — отрицательное направление? Старшие очень понятно объясняли, и даже младшие ученики стали интересоваться свободолюбивыми стихами и песнями. Ну конечно, не место было в гимназии такой музыке. Там спокойнее было благостным напевам молитв. Впрочем, и с церковным пением не